Презентация новой книги стихотворений Анастасии Афанасьевой «Полый шар» (М., «Русский Гулливер», 2012) прошла 14 октября в магазине «КнигИ“ в Билингве».
Книга – несомненно, новая, и дело вовсе не в дате выхода. Автор и лирический герой (если можно размышлять о лирическом герое у поэта, неизменно и откровенно говорящего: «я») узнаваемы: тот же самый человек, что написал «Голоса говорят» и «Белые стены», вышел к микрофону в «Билингве», начал читать – и был узнан, продолжил – и стало ясно: изменилось – все.
Яркая и напряженная эмоциональность первых книг, торопящаяся страсть именования всего окружающего уступила место острейшей внимательности; точнее – вниманию. Как шестому чувству, объединяющему и дополняющему пять привычных. И оказалось, что энергии в нем – той самой энергии, что превращает текст в поэзию – не меньше, чем в эмоции или даже страсти. Это внимание равно обращено и наружу, и внутрь себя: первые книги были написаны искателем, «Полый шар» — поэтом, точно определившим свое место: пограничника на стыке внешнего и внутреннего бытия. Слова «смотрю» — и «смотри» — занимают в новой книге Афанасьевой ключевые места:
«Я смотрю на клен и становлюсь кленом;
Я смотрю на себя и становлюсь собой».
«Прилетел жук, крылья сложил и показал: вот.
Я посмотрела на панцирь его,
на колючие тонкие лапки его»
«Смотри, смотри! (Взмывает рука)
Порхает воздух над берегом реки»
«Смотри, на земле происходит что:
пространства – нет, а есть – решето».
Поэт Андрей Тавров, редактор поэтической серии «Русского Гулливера», открывая вечер, определил пространство поэзии Афанасьевой как метафизическое: применительно к любому другому поэту определение показалось бы чрезмерно общим, но здесь случай особый. Метафизика – область не критической философии, а феноменологического взгляда, пространство не эксперимента, но исследования и именования. Эксперимент как самоцель настолько же чужд поэтике Анастасии Афанасьевой, насколько близко ей исследование и размышление. Даже форму ее стихотворений можно было бы назвать экспериментальной, если бы не очевидное: любое стихотворение Афанасьевой безразлично к собственной форме – так музыка безразлична к инструменту, с нее достаточно, что он – есть.
Андрей Тавров отметил еще одно ключевое слово «Полого шара» — вспомогательный глагол «быть». Глагол-то вспомогательный, но для русского языка важнейший: исследователи пытаются отнести русский к особой синтаксической группе: быть-ориентированных языков. Поэзия Афанасьевой, само вещество которой – равное, точнее, равно острое внимание к человеку, дереву, воздуху, слову, свету – совершенно органически, в соответствии с языком, получается – быть-ориентированной.
«Горят как кожа на ладонях
Внимания к вещам горят
Как воздух странно полосат
и те, идущие –
поют,
не говорят».
Разговор о языке не случаен: заключительная часть книги состоит из переводов современных украинских поэтов. На презентации Анастасия Афанасьева прочла по одному стихотворению каждого переведенного автора и рассказала о каждом. Не будучи знакомым с оригиналом, читатель переводчику – доверяется: залогом этого доверия для читателей «Полого шара» станут собственные стихи Афанасьевой. Они свидетельствуют не столько о владении языком (не всякий, умеющий складывать слова, – поэт), сколько об иных, куда более сложных отношениях с ним. Слово Анастасии Афанасьевой – фиксирует. Высвечивает. Проявляет. Одушевляет. Следует за внимательным взглядом.
«Господи, сколько мне лет?
Почему я – и зрелость, и детство?
Почему моя радость больше меня?
Почему она произошла от огня?
Господи, посмотри на меня:
Видишь?
Меня нет,
ибо есть только то, что больше меня».
Екатерина Перченкова
Презентация,
Билингва,
Афанасьева
07.01.2013, 5044 просмотра.
