Дождь-письмо. Текст-звук и Текст-слово
Каждое стихотворений Василия Бородина существует дважды – как текст, написанный/напечатанный на бумаге, и как текст звучащий. Причем контрастность, возникающая при сопоставлении этих двух состояний, оказывается весьма насыщенной.
Внутри каждого стихотворения, под оболочкой ритма, опирающегося на ударения, фонетические повторы, временами – на рифмы, и оттого кажущегося очевидным, всегда присутствует второй голосовой ритм, имеющий свои собственные – отдельные – регистры. Будь то вроде бы привычный ритм: «а в тесном мире золотом / цепочка воздуха длинна / она не вся, она – потом / как тишина» – или более витиеватый: «броски́ жили / как свой черёд — / расскажи, / лис, / лис, / капитан Туча, / что стояло не поперек?»
Потому для полноценного восприятия такого текста, который скорее растет из духа музыки, нежели из духа слова, необходимо услышать авторское прочтение, предварительно прочитав стихотворение самостоятельно, и в результате почувствовать, насколько различны эти два текста.
Услышать автора вживую удается не часто, потому вечер, состоявшийся 22 июля в «Даче на Покровке» и посвященный выходу новой, четвертой, книги стихов Бородина «Дождь-письмо», стал своего рода событием.
Приглушенный голос буквально напевал непростую мелодию стихотворения:
шаровидная песня
доли́н,
треугольная – взго́рий:
шаг и
спотыканье, лень
довести все линии в точку схода:
получается не свобода,
именно лень
а свобода
гуляет лилиями доли́н
траво́й взго́рий:
лень
не гулять в шагах лучевых, а быть
им опорой – спор
не выходит и брошен на полпути для объятий
воздуха с расставшимся
с песней смыслом,
смотри поверх
Зачастую Бородин строит стихотворение именно так – антитетически – причем противопоставление «лень-свобода» работает здесь на различных уровнях – от ритмического до фонетического. «Шаровидная песня», соотнесенная с «ленью», и «лилии долин», соотнесенные со свободой – парадокс: лень приобретает шипяще громкие характеристики, свобода же, обыкновенно воспринимаемая на громких тонах, погружена в плавную стихию аллитераций на «л». Но антитеза не получается – «спор не выходит и брошен», то ли из-за неверного противопоставления, то ли по причине все той же «лени». Но суть полученного контраста – в столкновении ритмов и аллитераций.
В первую очередь поэта интересует именно музыкальная сторона текста: отрывистый синтаксис, пунктуация и ударения (автор также маркирует акценты графически) – всё сливается в едином мелодическом потоке.
Таким же образом сливаются в один сплошной поток прочитанные автором стихотворения. Он не делает пауз между ними, кроме того, Бородин редко дает текстам заглавия.
В «Дождь-письмо» вошло 20 стихотворений; вкупе с некоторыми другими их чтение заняло меньше получаса. Презентация книги плавно перетекла в презентацию серии «Внезапно стихи!», затем – уже менее плавно – в затяжную полемику по поводу целей и задач серии, и, наконец, вернулась на круги своя.
Автор «Дождя…» подвел своеобразный итог всему сказанному и оспоренному:
в издательстве 2верный шар издают
шарообразные книги с единственной буквой
«о» внутри:
она, не меняясь
при любом ракурсе, – перевод
всех прежних книг
шары́ тают
когда им верят
«Вот какие бывают издательские стратегии, – сказал Бородин, – а вы говорите…».
Денис Безносов
Василий Бородин,
Свое издательство,
Дача на Покровке,
Презентация
13.08.2013, 5191 просмотр.
