Дополнительно:

Открытие литературного сезона 2013– 2014 клуба «Китайский летчик Джао Да». «Пункт назначения». Наталья Горбаневская (Париж)

9-го сентября встречей с Натальей Горбаневской открылся сезон литературных вечеров «Культурной инициативы» на новой для «инициаторов» площадке – в «Китайском лётчике Джао Да». В этот свой приезд в Москву наша любимая Наташа нарасхват. Множество литературных вечеров, концерт, посвящённый фильму «Пять минут свободы», благотворительный завтрак в Мемориале, эфиры на «Дожде», на «Эхе Москвы», на «Свободе».

Огромный интерес вызывает поэзия Горбаневской, и тем более возможность услышать её стихи в авторском исполнении. Но необыкновенно важен для нас сегодня и её правозащитный, антисоветский опыт – опыт сопротивления человека властной машине. В этом году исполнилось 45 лет с того дня, когда несколько человек, включая Горбаневскую, вышли на Красную площадь в знак протеста против вторжения советских войск в Чехословакию. Собственно говоря, в связи с этой датой Наташа и прилетела в Москву.

25-го августа 2013 года события 45-летней давности повторились в абсурдизированном варианте. На Красную площадь снова вышли – на этот раз с мемориальной акцией – участники демонстрации 1968 года (тех, кого уже нет на свете, заменили их друзья или родственники) и снова были тут же арестованы, уже не советской милицией, а полицией новой, демократической и капиталистической России. Акция оказалась значительно более мемориальной, чем ожидалось. Спасибо ещё, что Наташу с её легендарным плакатом «За вашу и нашу свободу» не тронули.

Небольшой зал «Лётчика» был полон. Среди слушателей Людмила Улицкая и давний друг Горбаневской Маша Слоним. Горбаневская читала в своей обычной манере – громко, с нажимом на шипящие, будто округляя некоторые острые звуки и рифмы. Из еще не опубликованного:

«Кошка рыжа

из Парижа

убежала —

но куда?

От чего она бежала?

От осиного ли жала?

Или хладного кинжала

убоялась навсегда?…»

Из сборника «Осовопросник», не так давно вышедшего в издательстве АРГО– РИСК:

«А совопросник века сего

благополучно ответы считает,

и осы не жалят его – щекотают,

чтобы мозги у него не свело

от стольких ответов, от стольких вопросов…

А на пути безответная я,

тихо бубня, не пляша, не поя,

рифмами приодевшийся остов».

В перерыве Наташа подписывала свои книжки, снабжая каждую некой забавной «печаткой», абстрактным геометрическим рисунком, который можно истолковать по-разному, даже как автопортрет. После чтения стихов кто-то спросил, как ей живётся в Париже. «Хорошо живётся», – ответила она, улыбаясь. – «Мне везде хорошо жилось, даже в Бутырках, – только в казанской психиатрической тюрьме, после ареста в 1969-м, было плохо».

«Всё ещё с ума не сошла,

хоть давным-давно полагалось,

хоть и волоса как метла,

а метла с совком поругалась…»

Листая уже дома сборник Горбаневской «Города и дороги» (М, «Русский Гулливер», 2013), я думала о том, что внутренняя свобода в ее стихах оказалась едва ли не большим вызовом тоталитарной советчине, чем знаменитая демонстрация 1968 года.

«Смеешь выйти на площадь» – эти слова накрепко ассоциируются с диссидентским движением в СССР, опыт которого сегодня востребован в протестной Москве. Но опыт горстки людей, не согласившихся когда-то с давлением силы, учит нас гораздо большему: готовности, следуя своим принципам и идеалам, оказаться в трагическом меньшинстве, даже в одиночестве. Может быть, как раз порой и вне «площади», – особенно той, где тысячи скандируют одно и то же имя.

«Какая безлунной, бессолнечной ночью тоска подступает,

но храм Покрова за моею спиною крыла распускает,

и к белому лбу прислоняется белое Лобное место,

и кто-то в слезах улыбнулся — тебе ль, над тобой, неизвестно.

Наполнивши временем имя, как ковшик водой на пожаре,

пожалуй что ты угадаешь, о ком же деревья дрожали,

о ком? — но смеясь, но тоскуя, однако отгадку припомня,

начерпаешь полною горстью и мрака, и ливня, и полдня,

и звездного неба… Какая тоска по решеткам шныряет,

как будто на темные тесные скалы скорлупку швыряет,

и кормщик погиб, и пловец, а певец — это ты или кто-то ?

Летят, облетят, разлетелись по ветру листки из блокнота».