Всю неделю до бульварного дня шли уже неласковые не летние дожди. Разговаривали мы в основном о том, что голосовать придется за Неидеального, так как Чемоданов не собрал подписей и что дождь смоет всё грядущее мероприятие. Ко дню города тучи, разумеется, разогнали, на Никитском бульваре пахло весной, цементом и культурной инициативой. Прямо напротив книжного лотка «КИ» располагалась небольшая эстрада с микрофоном. А за лотком уже с полудня хотелось выпить по случаю встречи, праздника, мероприятия. В продуктовом на Большой Никитской спиртное не продавали. Хорошая погода, праздник – логично же. Москвич имеет право бухать только в суровые будни. Но поэты были вполне благодушны. Ещё бы, «Конец прекрасной эпохи“, прощание запрещающее печаль, легкое чувство утраты и первые, еще не жалящие уколы ностальгии по» «Проекту ОГИ», «Билингве», «ПирОГам на Никольской», «ПирОГам за стеклом», «Жести», «Улице ОГИ» и ещё многим, многим накрывшимся медным тазом путинского расцвета. Не чокаясь.
«Существование таких мест привело к огромному многообразию форматов публичных поэтических выступлений и, безусловно, стало важным фактом бытования новейшей русской литературы. Площадки возникали, жили своей жизнью, представляли собственное видение процесса. Не будет преувеличением отметить, что там выступали практически все без исключения известные российские поэты и прозаики, критики, переводчики, драматурги. Проходило время, многие площадки закрывались, но большинство оставили заметный след в культурной жизни Москвы, и с благодарностью вспоминаются литераторами и гостями вечеров».
Во время публичной дискуссии «Литературные площадки 1990-2000-х: была ли эпоха?» подвести итоги и осознать значение клубных поэтических вечеров попытались Евгений Бунимович, Леонид Костюков, Дмитрий Кузьмин, Елена Пахомова, Данил Файзов и Юрий Цветков. Я не возьму на себя смелость пересказывать их выступления своими словами. Скажу лишь, что услышал много важных и интересных вещей. Я узнал много из истории клубных литературных мероприятий, ведь я прикоснулся к этому феномену уже в двухтысячные, в пору его зрелости, а девяностые, его боевая юность, не были мне известны. Каждый участник разговора не только рассказывал историю этой эпохи, но и подвергал её анализу, трезвому и порой беспощадному. Потом я даже искал в интернете то, что услышал от Бунимовича и Кузьмина, но в буквенном варианте они по этому поводу, видимо, не высказывались.
Для меня самого литературные площадки 2000-х оказались очень важны. Именно благодаря им, а не интернету, я узнал о существовании многих прекрасных стихотворений, книжек, поэтов, и считаю великой удачей, что познакомился с ними лично. Более того – обрел друзей. Они спасли меня от моих главных бед – самоизоляции, узости культурного кругозора и, в результате, читательского и авторского одичания. Как человек, склонный к всевозможным ритуалам и зависимостям, я с головой погрузился в литературные вечера, предпочитая те, что организовывала «Культурная Инициатива». Кажется, с 2007 по 2010 я ни разу не вернулся домой раньше часу ночи и на твердых ногах. Кроме непосредственно поэзии меня влекли неформальная, даже интимная атмосфера праздника и, чего уж грех таить, фуршеты. Единственный недостаток клубов – нельзя приносить своё. И эту проблему Файзову порой удавалось решать. Но не подумайте, что целью была лишь тусовка, делались по-настоящему важные дела. Один из вечеров был организован для сбора средств в помощь поэту, которого пырнули ножом хулиганы, приезжали известные авторы из других городов и стран и т.д. Постепенно радость узнавания пришла на смену прелести новизны. И увидеть родные лица стало
Многие из нас выступали так часто, что не успевали сочинять новое, приходилось читать старое. Выяснялось, как «отвратительно узок наш круг». Поэзия больно била по печени. Назрел небольшой, но, все-таки, кризис перепроизводства. За ним последовал спад. Экономическая ситуация в стране ухудшалась, повышалась арендная плата, и ни литературные, ни музыкальные события уже не могли удержать клубы на плаву. В конце концов, именно это, а не литературная ситуация, да еще бездарный менеджмент, как я слышал, привели к закрытию этих легендарных мест.
И всё-таки, эпоха кончилась далеко не для всех. Большое количество клубов проводит большое количество литературных мероприятий. Пускай они оккупированы в основном молодежью, поэзия которой оставляет желать. Но это уже, как говорится, совсем другая история об измельчании и деградации литературы под влиянием социальных сетей.
«Культурная Инициатива» тоже никуда не исчезла. Появляются новые площадки, затеваются новые проекты, продолжают жить уже заслуженные «Слэм», «Полюса», «Живая вода» и др.
В течение двухдневного литературного марафона на «Бульваре читателей» мне было очень интересно познакомиться с клубом «Авторник“: Перезагрузка» и услышать выступления Дмитрия Кузьмина, Валентина Воронкова, Марианны Гейде, Данилы Давыдова, Галины Рымбу, Никиты Сунгатова и др. Хотя я хорошо знаком со старожилами «Авторника», мне отчаянно жаль, что я игнорировал этот клуб в девяностые. Мимо меня прошла целая история. Даже о «Проекте ОГИ» я узнал достаточно поздно, и многое упустил в своё время. Тем более приятно было увидеть на вечере поэтической серии клуба «Проект ОГИ» Михаила Айзенберга, Дмитрия Веденяпина, Николая Звягинцева, Алешу Прокопьева, Татьяну Риздвенко и Евгению Лавут. В последнее время они выступают реже, да и я в этом году пропустил многие вечера. Надо было наверстывать.
Клубу «Улица ОГИ» был посвящен концерт Сергея Труханова. На самом деле я не очень люблю так называемых бардов, Труханов же совсем другая статья. Он композитор, сочиняющий прекрасные песни на по-настоящему хорошие стихи современных и не очень авторов. Удивительно – его музыка не отвлекает от слов, меняя ракурс, ничего не искажает. Это было не только музыкальное, но и в полном смысле литературное событие.
Еще Сергей трогательно и немного наивно анонсировал мое выступление на «Живой Воде». Не помогло.
Как известно, «Живая Вода» является самой продажной и самой скандальной литературной премией. Однако по части скандальности на этот раз она побила все рекорды. Достаточно сказать, что великий Евгений Лесин ухитрился занять последнее место. Всё было очень странно. Публика постоянно менялась, не вполне понимая, что, собственно, происходит. Практически никто, кроме непосредственных участников, не слышал больше одного-двух выступавших. Пару раз мимо проходили галерист Марат Гельман и ресторатор Дмитрий Борисов, и отчаянный Файзов практически вырывал у них деньги за поэта, которому повезло выступать в этот момент. Не выдержав неприкрытой абсурдности происходящего, Давыдов покинул жюри. Кто-то, возможно, назовет это провалом. Я возражу. Цель премии именно скандал и абсурд, кроме того, все соревнующиеся были настолько сильны, что совсем не важно, кто занял какое место конкретно. Достаточно назвать такие имена как Геннадий Каневский, Валерий Нугатов, Марианна Гейде, Михаил Квадратов, Татьяна Риздвенко, Татьяна Милова, Кира Фрегер, Александр Курбатов, Мария Галина, Аркадий Штыпель и др.
Следующий день начался с посвящений «Эссе-клубу» и Литературному салону «Премьера». Участвовали Леонид Костюков, Рустам Рахматуллин, Николай Байтов, Света Литвак, Андрей Воркунов, Данила Давыдов, Александр Курбатов, Андрей Родионов, Юлия Скородумова, Алексей Сосна и др. И снова мне осталось только ругать себя за то, что столь многое прозевал в те времена и радоваться позднему, но всё-таки знакомству с этими площадками…
Затем мы вспоминали знаменитый лубянский подвал «Жесть». Однажды, в приступе пьяного акционизма мой друг украл оттуда все солонки и перечницы, пришлось «Культурной Инициативе» подарить им новые, в чем я даже принял участие. Помимо огромного количества литературных событий там (и не только там) проходил цикл поэтических вечеров «Френд-онли». Дмитрий Кузьмин, Линор Горалик, Федор Сваровский, Андрей Родионов, Олег Пащенко, Янина Вишневская, Александр Левин, Татьяна Щербина… Только ради одних этих людей стоило приходить в «Жесть» тогда и необходимо было придти на Никитский бульвар теперь.
Для меня главным событием стали «Полюса», посвященные клубу «ПирОГИ на Никольской». На этот раз – Сергей Гандлевский/ Лев Рубинштейн. Есть такая фигура речи «у меня нет слов», она давно примелькалась, истерлась и стала общим местом. У меня их действительно нет. Эти «Полюса» – самое прекрасное событие в моей культурной жизни. Рассказать бы о нём своим внукам, но… у меня нет слов.
Смеркалось. Основной интригой сумерек было: придет или не придет петь Александр О`Шеннон. Не пришел. Но это не повод не помнить те прекрасные вечера «Piano-Bilingua».
Так что же случилось с «Прекрасной Эпохой»? Похоже, она, как поэзия, прощается, но не уходит.
Андрей Чемоданов
06.10.2013, 6012 просмотров.
