7 апреля 2014 г. в «Китайском летчике» была презентация книги стихов Анны Цветковой «Кофе Сигареты Яблоки Любовь“.
Вначале книгу представил Андрей Тавров. Затем Анна читала, а после ответила на письменные вопросы слушателей, постепенно собранные во время чтения. Стихи сопровождались беззвучными видео. Портрет, глаза, брови. Окно, подоконник, рассыпанный кофе. Видимый шум дождя, наклонный свет, зеленоватый лимон. Стены, улица, двор.
В том, как движется (или покоится) камера, в неярких цветах, в том, как спрягаются строчки и в звуке, и на бумаге, есть особая, нервно-внимательная усталость. От… не знаю чего, допустим, от обманчивой надежности нового. От уравновешенной глянцеватой цельности и прибранности. Если мир слишком упорядочен, он пустоват. Он начинает мало знать, мало помнить. Поэзии требуются ненавязчивые барочные излишества в виде подтеков под окнами, бельевых веревок на балконах, растений в кухнях, теней оставленных на столе крошек. Словно картуши на Меншиковой башне в Архангельском переулке. Время в сумме с легким людским копошением может оживить любые стены.
Несколько десятилетий назад, — говорят художники поколения моих родителей, — никому или почти никому и в голову бы не пришло поставить этюдник перед фабрикой, автобусным парком. Когда произошло изменение — не важно, но в современной (по времени создания) более-менее реалистической живописи выхинский хозмаг стал вполне равноправен с выхинским же голландским домиком в парке Кусково. Общага 1983 г. постройки, через которую прошла не одна тысяча студентов, с высокой вероятностью оказывается изобразительно интереснее какого-нибудь храмового новодела из начала 2010-х.
Снова открываю Анину книгу. Во дворе от сырости ржавеют качели. Халат не новый, а старый. Опять же старая книга с множеством бумажных закладок. Кое-где, пожалуй, слишком атмосферно, но посмотрим дальше. Вот допиваемое кошкой молоко — не только что нолитое из прохладного пакета или дымящейся банки, а вчерашнее. Его вчерашнесть ощутимо значимее, потому что это молоко успело пожить именно здесь: успело, например, в настоящем совершенном продолженном времени принять и запомнить форму блюдца, познакомиться с кухонным светом, навещающим батарею. Стать без малого действием. На одну треть уже оказаться в кошке, на две трети — пока остаться в блюдце, почти случайно. То ли наливали с избытком, то ли кошке не хотелось.
…“осталось яблоко на блюдце/ упоминанием о нас». День исчез, а яблоко — вот, оно записало в себя неназванный сюжет и отяжелело им. … «кажется мир держится на одном гвозде», мир неприхотлив и аскетичен,
В общем, спасибо за книгу, за новые стихи и за такую часть речи о мире и жизни.
Степан Бранд
Русский Гулливер,
Китайский летчик Джао Да,
Презентация
06.06.2014, 5026 просмотров.
