18 сентября 2014 года в Государственном Литературном музее (Доме В. Я. Брюсова) проект «Культурная инициатива» в рамках цикла «Пункт назначения», знакомящего публику с немосковскими авторами (от Мытищ до Нью-Йорка) представил новую книгу Бориса Шапиро.
Борис Шапиро – двуязычный (пишет на русском и немецком) поэт, прозаик и теолог, родился в Москве в 1944 году, в 1968-м окончил физический факультет Московского университета им. М. В. Ломоносова (где вместе со своим другом поэтом Владимиром Герциком устраивал поэтические фестивали, создал объединение «Кленовый лист» и «Поэтический театр»). С 1975 года живёт в Германии, в последние годы – в Берлине.
В начале своего выступления Борис напомнил о том, что 2014-й – год «сильно юбилейный»: 100 лет от начала Первой мировой войны, 80 лет с момента написания Джорджем Оруэллом первого варианта знаменитого романа «1984» (публикация отдельной книгой в 1948 году), 30 лет от утопической даты оруэлловского романа и 70 лет – собственно автору. После чего была прочитана поэма «Тринадцать» – реквием по всем погибшим от авторитарных и тоталитарных режимов.
И далее автор перешёл к представлению своей 16-й (если считать также немецкоязычные) книги «На немом языке». Она поделена на две части: «Посещения» и «Посвящения». Стихи в первой (можно интерпретировать «посещение» как «откровение») – философские, наполненные размышлениями (подчас парадоксальными) о Бытии, о смысле, о роли человека в мире (недаром последнее образование автора – теологическое):
Собственной значимостью охваченные,
проповедуем друг другу то, что думаем.
Собственной значительностью пойманные,
Сами собой одолённые,
проповедуем.
Сами собой изнасилованные,
пр…
Из автобиографических реалий выводятся общезначимые заключения:
ПСАЛМ XLIII
О СЕБЕ
Родился и родил четверых,
а те родили десятерых.
Учился и учил,
чем больше учил, тем больше учился,
учителей моих почитал.
И учить учился, и учиться.
Родителей своих открыл,
обнаружил в них учителей,
и почитал в них родителей и учителей.
А когда они умерли, оказалось,
что не умерли вовсе, но
перестали стариться.
Стал учить себя быть.
Оказалось, учить себя – значит
бороться с собой. Бороться с собой,
потому что не прав и живу неправильно.
А как правильно, не знал и сейчас не знаю.
Отец сказал, правильным
может быть только слово, и то не всякое.
Стал искать правильное слово, не нашёл.
Нашел, однако, борьбу с собой.
Если правильно борешься,
то нет побеждённых, один победитель.
А неправильно – один побеждённый.
Тема учительства вообще часто появляется в творчестве поэта, возможно одна из причин этого – преподавание. Но и пафос «духовного учительства» автору отнюдь не чужд: этическая, религиозная проблематика присутствует в большинстве текстов книги.
Шапиро владеет как регулярным стихом, так и свободным, что вносит в его творчество необходимое разнообразие: и те, и другие тексты были представлены в книге и прочитаны на вечере.
На первый взгляд, чтение Бориса Израилевича напоминает декламацию: стихи преподносятся зрителю громко, широко, его манера ближе к «актёрской» (имея в виду известное противопоставление я «актёрского», громкого и эмоционального, «авторскому», камерному, монотонному). Мне лично ближе чтение «авторское», но многим в зале, кажется, импонировала именно такая форма подачи.
Сам же автор считает, что его поэзия проистекает из музыки, классической и даже иногда додекафонной, особенно в верлибрах. Буквы для него – ноты, которые он, конечно, исполняет, но не как стихи, а как музыку, из которой они, собственно, происходят. Когда Борис не находит подходящее слово или необходимый смысловой поворот, он садится за рояль и «выигрывает» то, чего ему недостаёт. Музыка ведёт за собой и слово, и смысл – главный тезис музыкальной пресемантики, теории поэтического процесса, созданной Шапиро ещё в 1964 году. Вполне возможно, что музыкальная пресемантика описывает далеко не любое поэтическое творчество, однако творчество Бориса Шапиро и родственных ему поэтов она описывает, безусловно, точно.
Вторая часть книги – «Посвящения». В большинстве стихотворений они указываются, в некоторых нет, а иногда автор прибегает к хитроумной формуле: «Прости, читатель, забыл, кому / посвятил, но подходит многим». Часть адресатов присутствовала в зале.
Вот звезда горит на небе.
Вот изюминка на хлебе.
Вот снежинка на реснице,
та, что осенью приснится.
Вот росинка на листе.
Вот улыбка на лице.
Про звезду и так всё ясно,
не найти другого слова:
Эта звёздочка прекрасна,
как Наташа Полякова.
Как Наташа? Что ж такого?
Чем же мысль сия опасна?
Тем опасна, что прекрасна,
как Наташа Полякова.
Ну, а если в небе тучи,
если гром гремит гремучий,
если ливень и тоска,
в закромах ни колоска,
если старость на подходе,
и брожение в народе,
если сохнут лес и травы,
нравы кривы, суд неправый,
люди деток не родят
и учиться не хотят?
Ах ты, мальчик бестолковый,
спутал урожай с половой –
беспокоишься напрасно!
За погодою ненастной
в недоступной вышине
в сердце самыя Вселенной
светит свет звезды нетленной,
и у трона Всеблагого
сонмы ангелов и гномов
воспевают громогласно,
что звезда сия прекрасна,
как Наташа Полякова.
Как Наташа Полякова!
Впрочем, как раз Натальи Поляковой в зале мне заметить не удалось.
Иудей по вероисповеданию (о чём говорит характерный головной убор), Борис Шапиро настаивает: «У национальных культур и у религий есть одна центрально важная общая черта. Между культурами, как и между религиями, есть заборы. Все они до неба не достают. А для людей умных и искренне верящих, для настоящих носителей и распространителей культуры они не достают и до земли тоже»[i].
Всем христианам:
Христос воскресе!
Всем иудеям:
Кошерного пути из Египта!
Всем атеистам:
Того и другого вместе!
Всему человечеству: Пусть
каждый из нас воскреснет
радостью манускрипта!
Талант, ум, искренняя вера – а ещё открытость миру и доброжелательность – то, на что обращаешь внимание, читая и слушая тексты Бориса Шапиро.
Николай Милешкин
[i] газета «Малаховский вестник», № 37 от 26 сентября 2014 года
Музей Серебряного века,
Презентация,
ОГИ
30.10.2014, 5332 просмотра.
