Артур Матвеев, 1 место
Вуди Аллен, или О смысле Жизни — 2
Представим, что мы вдруг да переживаем,
Зачем нам житье-бытие дано.
Послал нам его вместе с духом Боженька,
Или же Дарвин верхом на кровавой макаке явился,
И, перекусив хребет Иоанну, тихо утерши кровь промычал,
Мол, вы жывете, чтоб размножаться.
Нет, вы жывете плодить страданья,
Будда сказал, поперхнувшись свининой,
Умер и вновь уж родился Буддой,
Вновь поперхнулся и вновь родился,
Снова и снова рождался по кругу,
Кончилось только в итоге мяса. Он отряхнулся и дальше пошел.
Дарвин за ним ускакал на макаке.
Боженька ясно-понятно невидим.
Мы же остались одни с вопросом.
К чему житие нам внезапно дали.
Что если в жизни все очень не просто,
Что если мозги нам все промыли
Трансатлантические банкиры,
Мы в их глазах, уже даже не люди.
А элементы под их контролем.
Наши эмоции под контролем, мысли и чувства
Заняты пищей, сексом, работой, по средам смертью,
В пятницу думаем, как напиться, и в воскресенье о смысле жизни.
И в понедельник опять о смерти.
Ну вот допустим с меня банкирам, толку
Вообще ни хрена нет толку. Хуже придумать, чем я, рабсилу, сложно,
Руки из жопы растут с детства. Руки из жопы банкирам не в радость.
Так что допустим я не подконтролен их трансатлантическим заговорам.
Если им я стал неподконтролен, то и друзья мои – руки из жопы,
Это наш герб, только вышить не можем это на флаге,
Ведь руки из жопы. Так же возможно, что эти строчки,
Сам Михалков написал в гимне, но их подправил товарищ Сталин,
И подписал только «сила народная».
В общем, Россия не подконтрольна ни этим банкирам, ни Гюставу Цупке – он возглавляет ужасный орден, не менее жутких людей о которых, лучше сейчас говорить не будем, но к нам отношения он не имеет, разве что только в четверг и во вторник.
И смысл жизни вновь ускользнул.
Может он в смерти. Раз мы в субботу и в понедельник
Думаем часто о ней и с толком.
Но это видно memento mori,
Без перевода не помню, что значит.
Кажется, это сказал Овидий, может и Клавдий,
Вергилий, Цезарь, Октавиан, Север, Флавий, Ромул,
Все они знали, что это значит.
Смысл же жизни наверно в смерти.
Только подумал так – небо разверзлось.
И в ярком свете предстал Вуди Аллен.
Вон на полу подними жвачку. Властно и мощно сказал Вуди Аллен,
Гордо могучей тряхнув головой.
— Эту Жвачку?
— Эту Жвачку!
— Это смысл жизни?
— Ну, это не мало!
Сложно поспорить.
Когда довольный,
Знаешь, что жизнь свою прожил не зря.
И никуда и ходить не надо — ты возвернулся домой.
В тот же момент понимаешь,
что
мир есть любовь,
смерти нет,
ты свободен,
ум – есть причина страданий,
и
видеть вовсе не то что смотреть,
и
что притчей нам говорят когда не понимаем,
и
еще
что
жвачка повернута боком и боком останется впредь.
Старик
На свадьбах
На похоронах,
На вечеринках, один
Как правило, все это ничего не значит.
Дедушка с седой бородой подбирает на улице мусор,
Складывает опилки в рваный мешок,
Ему все кричат, что дедушка долбанулся,
А он считает, что он Б-г или, как у мормонов, над планетой божок.
Дети, взрослые, пожилые люди, молодые дети ему не верят,
Ему не верит никто.
А он скрывает свои моральные унижения и потери
За высоким воротом широкого и старого пальто.
Он говорит: «Сегодня понедельник: значит, через пять дней будет суббота».
Он говорит: «Сейчас осень еще вот-вот и весна придет».
Он говорит: «Нам дадут, что мы попросим, но обычно просто страшно брать то, что на самом деле мы просим, поэтому никто ничего на деле не просит и на деле никто ничего не берет.»
Он собирает опилки. Умирают мертвые. Живые плачут сильнее. Свадьбы кричат: «горько!». Невеста закусывает нижнюю губу. Падает лист с дерева, ровно настолько как должен, и не больше, чем настолько. Умирает человек настолько вовремя, что я даже описать не могу.
Мертвые оживут. Лист вернется на дерево. Женатые превратятся в ясень. Куда-то все развернется, выпрямится в подобие и вернется в круговорот.
Никто ни с чем по первости не согласен. Но наступила суббота. Наступила осень. Собраны опилки. Все смеются и сумасшедший мужик куда-то, Б-г его пойми, куда, идет.
Алексей Ушаков, 2 место
Т.В.Б,
На траву легла роса густая,
За рекой туманы высоки.
В эту ночь четыре самурая
Сочиняли хокку у реки.
Первый встал: – «За дальними холмами
Свет луны и яблоневый цвет.
Лето». Встал второй: – «Своим коням мы
зададим пшеницы на обед.
Долгая дорога». Встал и третий: –
«Вот уже на новом кимоно
Обтрепались рукава, и дети
выросли. Где юности вино?»
А четвертый слушал две минуты
Плеск волны. Тут ветер замолчал,
Он тогда клинком три четких буквы
На песке прибрежном начертал.
Глянули другие самураи
На шедевр на речном песке,
Что светился как алмаз, играя
Гранями. В отчаянии, в тоске,
И позора вынести не в силах,
Поражение свое признав,
Перерезали друг другу жилы
И упали ноги распластав.
А четвертый посмотрел в испуге
На стихотворение своё,
На колени стал, ломая руки,
Понял тех, что здесь лежат втроём:
Только раз бывает в жизни случай!
Вдохновенье больше не придёт,
Мол, – умри, но не напишешь лучше! -
И клинок воткнул себе в живот.
На своё Великое Творенье
Рухнул гениальной головой,
И закрыл глаза… Стихотворенье
Смыло набежавшею волной…
Но с другого берега Амура,
Ловко притаившись между скал,
Эту сцену сам Георгий Жуков
В полевой бинокль наблюдал.
Видел Жуков творческие муки,
Каждый поэтический ответ,
Он запомнил Три Великих Буквы,
И занес их в боевой планшет.
И когда над Родиною встала
Грозной тучей вражеская рать,
И
Надо было
То по тем фронтам Георгий Жуков
Боевой планшет свой развозил,
Открывал, и Три Великих Буквы
Очень громко вслух произносил!
Поднимались все, кто был убитым,
Танки, самолеты, корабли…
И рвались в атаку инвалиды
Позабыв протезы-костыли!..
А когда у сорванного флага
Подлый враг поверженный упал,
На стене сожженного Рейхстага
Три Великих Буквы начертал.
И теперь до самых до окраин,
С южных гор до северных морей,
Вся планета знает – кто Хозяин! –
Самый человечный из людей.
Былина
Ой, ты гой еси, красна девица,
Красна девица, да пригожая,
Ой, пригожая, да разумная,
Маша учится в пед-гогическом.
Как приехала Маша издаля,
Из далекого села бедного,
Села бедного, да заброшенна,
в Москву красную, да гламурную.
Маша учится на пятерочки,
На пятерочки, да все без толку,
Не хватает ей ни на хлебушек,
Ни на хлебушек, ни на зрелища.
Вот и молвит ей, красной девице,
Закадычныя ей подруженька,
Девка ушлая, да лукавая,
Кой известны все ходы-выходы.
«Ты почто, душа, опечалилась?
Аль не знаешь где добыть денежки?
Ты пойди душа-Маша в нянечки,
В семью добрую, да богатую.
В той семье растет глупый бестолочь,
Глупый бестолочь — добрый молодец.
Добрый молодец, молодой купец
Всей казны отца он наследничек.
Станешь молодца в люльке пестовать,
Да заморскими кормить смесями,
Да водить гулять в чисто полюшко,
И менять ему там подгузнички.
А за это все папа с мамою,
Баловать тебя станут кажный день,
Баловать тебя, да нахваливать,
И осыпят тя золотой казной»
И послушалась Маша, девицу,
Ой, на горе себе, на несчастие,
Записалась на грех в беби-ситтеры
И пошла Маша во чужу семью.
Как пришла она во чужу семью,
Подступился к ней удалой купец,
Удалой купец, да начальничек,
Всей казны своей самодержиец.
Покрутил кругом, да задрал подол,
На предмет ее чистоплотности.
Ей задрал подол выше пояса,
Начал титьки мять, да нахваливать,
«Ты смотри сынок, что за нянюшку
Я привел тебе на забавушку
Девку чистую, да мясистую,
Да никем еще не попорчену!»
Тут и матушка подступилася,
Баба вздорная, муженьку подстать,
Ухватила она Машу за косу,
Стала бить, щипать, да волосья драть.
«Ты куда пришла девка глупая,
девка глупая, да дремучая?
Посиди сперва в темном подполе,
Да просей-ка всю крупу манную.
Крупу манную — тридцать три мешка,
Да за ней еще крупу гречневу,
Да за ней еще крупу рисову,
Да изделия макаронныя.
А просеешь как, я тогда решу –
Допускать ли тя к мому дитятке!»
Так и заперли Машу в подполе,
Да на тридцать лет и три годика,
А как вышел срок, Машу подняли,
И всучили ей один медный грош.
«Мы и сами, мол, люди бедныя,
Люди бедныя да несчастныя,
Ничего у нас больше нетути,
Поделилися всем чем бог послал!»
Алексей Кащеев, 2 место
***
в тот вечер мы кого-то победили
кричали все кричал со всеми я
когда забили нашим я схватился
за голову как будто это мяч
шептал п-ц держался за макушку
но вот Аршавин вдарил по мячу
и два-один кричали мы с Митяем
ну а когда забили наши третий
я не кричал я встал как будто я
тостующий
торжествовал я молча
в тот вечер мы кого-то победили
гудели под окном автомобили
и я кричал «Россия! Рос-си-я!»
кричали все – кричал со всеми я
я выпил водки мне тогда казалось
что я люблю Россию я люблю
буквально каждую березку и травинку
и я кричал «Россия-чемпион!»
я в школе был ужасным футболистом
когда я мяч пытался отбивать
то все смеялись ставили в ворота
но и в воротах я стоять не мог
я пропускал в другой метался угол
не мог отбить и подавать не мог
когда играли с параллельным классом
то я сказал что ногу потянул
я в школе был убогим футболистом
но этой ночью я любил футбол
пускай спустя неделю нам с позором
пришлось покинуть тот чемпионат
потом мы шли с тобою мимо парка
мы шли домой и я тебя держал
за руку ты меня держала
поскольку я шатался так мы шли
мы встретили нетрезвого мужчину
в другой бы раз его я обошел
но был он с триколором не сдержавшись
я прокричал «Россия – чемпион!»
мы проходили по микрорайону
шумели листья пахло шашлыком
и я любил российскую команду
едва ли не сильнее чем тебя
Эпитафия
Ты изменяешь своей жене,
Пыхтя на соседке Ире,
Потому о тебе не заплачет никто,
Как плачут о Ким Чен Ире.
Посмотри, сколько стенает людей,
Далеких родных Цоя Виктора,
Пока ты жуешь свой нехитрый хлеб
И ругаешь начальника пидором.
Если же завтра хватит тебя инфаркт,
Или собьет мигалка, спеша к Думе,
Скажут коллеги: обычный был человек,
Не опаздывал, кликал мышкой – и вот умер.
Что ты сделал? Просто порвал бюллетень?
Просто украсил себя ленточкой белой?
Ты даже не делил на два корейский народ,
Не организовал ни одного расстрела.
Разве ты возглавил вселенское зло?
Разве тебя обожали в каждой квартире?
Так какое же право имеешь ты, мудозвон,
Рассуждать о Ким Чен Ире?
Хватит сидеть перед своим компом,
Хватит листать в социальных сетях лица –
Уничтожай свой собственный народ:
Он от этого только лучше родится.
2014,
Московский слэм,
ДК Петлюры
16.12.2014, 5383 просмотра.
