ВЗЛЁТКА
* * *
Пока разбуженный чемодан
Читает улицу по складам,
Всю из дырочек и зубцов,
Стебель, косточка, вишня, слива -
Пальцы ощупывают лицо,
Которое в городе поселилось.
Вот одиночество и волчанка
Только-только в оконной раме.
Смотри, я плаваю часто-часто:
Брайля, воздуха, Брайля, Брайля.
* * *
Это реверс. Ты согрелась,
Прыгай в зеркало обратно.
Новый снег. Какая прелесть.
Чёрный сокол, белый ратник.
Зброя, тутошная зброя,
В этом ходит только клён.
Будем жить свободным кроем,
Каждый сверху заселён.
Комментарий удалён.
* * *
Когда колокольчики запоют,
Привстанет лавочник незнакомый,
Скажи ему, как тебя зовут,
Ведь в этом нет ничего такого,
Что можно выменять потолок
На восхитительный кончик носа.
Езжай в Испанию, там тепло,
Тебя там любят и произносят.
Пока ты воздух горячим лбом,
Как после душа или концерта,
Услышишь — первый, простой, любой
Тебе шепнёт почти без акцента
Смешное ола как ола-ла,
Ла-ла зелёного всем сигнала,
Как в детстве мама тебя звала,
Когда ты пряталась и не знала.
* * *
Пуговица расстёгнута.
Кажется, что растёт она,
Что все они вдруг поднимутся,
Придуманные поступки,
Летающие омнибусы,
Которые недоступны.
Но чем оно так испугано,
Сколько на нём заклёпок -
Небо с глазами пуговиц,
Только что из самолёта.
RAEM
Здравствуй, умка Эр Эй И Эм.
Знаешь, я никого не ем.
Вся моя жизнь — это писк в ушах,
Такой же слабенький, как Земшар.
Я вспоминаю себя в толпе,
С фотографиями в овале,
Как мы заучивали напев,
Длинно-коротко передавали.
RAEM — сперва ру-каа-ми ай-даа,
Дальше будет: есть маа-маа.
Тёплый шарик, моя юла,
Певчая циркульная игла.
История пишется молоком,
Даже когда грозит молотком.
В эту контору любой сверчок
Может прийти со своим ключом.
Каа-тень-каа — слово на букву К,
Как раз для этого молотка.
То, что мы девочку эту поём,
Значит: «перехожу на приём».
Я не сплю и не жду трамвая,
Каждый день прохожу по раю,
Знаю, что севера не бывает,
Не влюбляюсь и не забываю.
Что там кролик сказал сове
По поводу жизни напополам?
Ну, до свидания, ДСВ:
Доо-ми-ки си-ни-е ви-даа-лаа.
* * *
Глупый заяц, как объясниться,
Как сказать тебе, что я близко,
Даже следы мои солоны.
Вон скучает студент-незнайка,
Зонтик вывернулся наизнанку
В паре выстрелов от войны.
Мой сосед со своей соседкой,
Ты сейчас проплывёшь под сеткой,
Потом запутаешься в сетях.
Там любители длинных спичек,
Что никогда не хотят по-птичьи,
Даже по-заячьи не хотят.
Они построили город-полис,
Ходят по щиколотку, по пояс,
Носят с берега на корму.
А мне приснилась пустая Троя,
Там патрон сидит на патроне,
Всё разыгрывают, кому.
* * *
Когда стрекозка в житейском гаме
Чиркнет фотографа по усам,
Он со своими пятью ногами
Всё за нее придумает сам,
Почувствует книгу чужой охоты
И наши запахи на посошок.
Но почерк, который ему подходит,
Ко мне ни разу не подошёл.
Ведь так умеет одна стрекозка
На моментальной своей одной -
Спокойным шагом, пустым и скользким,
В любое распахнутое окно.
РОГОВА — ПРИГОВА
В Москва-реке живут обэриутки,
Боятся треугольных контролёров.
В холодное растительное утро
Я вижу в камышении зелёном:
Она по этим будущим шуршащим
Дойдёт до головы или пупка -
Взлетевшая вослед за подлежащим
Великая трамвайная река.
* * *
Все девчонки из мира ближнего
Попадают на край земли,
Там, где вдребезги о приплывшие
И ушедшие корабли.
Там, когда из воды и золота
Поменяется на дневной,
Где-то в небе лиса весёлая
Изогнётся к тебе спиной.
ОРЛОВСКАЯ ПЕЧАТЬ
Когда пушистая Терпсихора
Пленит орех за один наскок,
Я вижу цвет в конце перехода
По самому тонкому из волосков.
Он ищет дом, говорит спасибо,
Всплывает выше домов и ног,
Как будто строчка на лбу кассира
Из шерсти кисточек и банкнот.
Как много в мире подушек пальцев
Для поднимающихся со дна
Всех ниток радужных и шампанских
Внутри бумажного полотна.
Они скользят по житейской глине
Своих ревущих сороковых,
Где все влюблённые андрогины
Качают перьями головы.
* * *
Кошка, ты чувствуешь беспокойство.
Сделай почтовым его и скользким.
Я все собрал годовые кольца,
Мне очень нужно тебе сказать,
Закрыть калитку, заклеить клапан,
Потом упасть на четыре лапы
На минус несколько лет назад
В слова, раскрашенные вручную.
Они всё бегают и ревнуют.
Ты их запомнила врассыпную,
Тебе и в мыслях, моя душа,
Что может дядька седой и важный
Разбить стекло на своих бумажных,
Когда захочется подышать.
* * *
Потом она скажет, хозяйка тира,
В твоей поселившаяся голове:
С вас две тысячи и четыре,
Вы даёте мне только две.
Все монеты содержат сок,
На них иногда выпадает снег.
Пятёрка целит тебе в висок,
Двойка бегает по Луне.
Ах, шуршалки, кошачий шаг,
Деньги пряники, пуля дура.
Два по семь это два ковша,
Можно двигать за ними дулом.
Оттуда, наверное,
Чем ты дышишь, кого листаешь.
Вот по небу идёт Овидий.
Ты подпрыгнешь и не достанешь.
ЛАСТОЧКА
Когда в циферблат шипастый
Незримый воткнётся шест,
Сразу на всех запястьях
Свершается ровно шесть,
Из бывшего града Горького,
Рассыпавшегося в труху,
Время грозит иголками
Снизу и наверху.
* * *
Оксане
Зачем мне, Беда, твоя беда.
Горит огонь и кипит вода.
Сидели в доме на глыбе льда,
Снаружи думали что пустота,
Круглая кожа, кофейный круг,
Когда просыпаешься в январе
И слышишь тонкое чьих-то рук,
Вдыхаешь серое чьих-то рек.
Чужая птица, случайный гость,
Мгновенье какое-нибудь одно,
Ты протыкаешь меня насквозь,
Летишь во мне из окна в окно.
Теперь он видит себя самого,
В дырку пялится тёмный мир,
Как охотники через ствол,
Своё оружие переломив.
* * *
Он обнюхивает следы,
Год воинственный, урожайный.
Смотрят с той стороны слюды
Все смешливые горожане.
Остров света, моя блесна,
Полурыба с озёрным нимбом.
Разбегаешься, не узнать,
Как ты с яблоками в обнимку
Тихо падаешь в этот сад,
Невесомая, как плотвица,
Поворачиваться, кусать,
Перевёртываться, ловиться.
* * *
Наталии Азаровой
На море четыре часа утра,
Четыре без нас его пролиставших.
Его серебрящаяся кора
Моя незнакомая, как фисташка.
Подводные камни его светлы,
Как остро пахнущая нажива.
Скользят жильцы его и узлы,
Которые с вечера не ложились.
Как жир охотничий, рыбий пар,
Они спешат корабельным лесом.
Какая ты щедрая, скорлупа,
Какое ничейное ты, железо.
* * *
Андрею Полякову
Вкусная темень, такая шиншилла,
Которая вечно гуляет не с теми.
Мне проезжающая машина
Бросила дерево прямо на стену.
Вот он стоит, возникает в разрыве
Между придуманным и постепенным,
Воздух другой оконечности Крыма,
Ласковой, вкрадчивой, велосипедной,
Той, что возьмет тебя и опрокинет,
Что-то случайное и молодое -
Мелкие буквы густые такие,
Ждущие дома.
* * *
Она уехала в свой Фаюм,
В котором синие продают
За много-много земных монет.
А мой приятель, художник из,
Он просто смотрит с балкона вниз
И хочет плавает, хочет нет
По листьям будущим, бывшим нам,
Где, лишь коснёшься ногами дна,
Она появится, не стучась.
И все зашепчутся по рядам,
Когда холодные, как со льда,
Гораздо выше, чем он сейчас.
* * *
Ты подумал: не хватит рук,
Ты, наверное, был с ней груб,
Никакого тебе гостинца.
Лучше просто ходить по Ду
В свой единственный день в году,
Пережёвывать и груститься.
Ты впервые плывёшь нагим,
Даришь рыбам свои шаги,
Метишь воду сапожным шилом.
Город схлопнет свои круги,
Камень вылетит из воды,
Бог покажется из машины.
На подсвеченном и пустом
Машет небо тебе хвостом,
Пенелопа уже в кармане.
Воздух медленный, быстрый йод.
Милый мой, у тебя клюёт.
Глупый, это тебя поймали.
БАЛАКЛАВА
Один листригон стоящему рядом
Другому, такому же, говорит:
Сейчас эта сонная Лисистрата
Объявит мир у себя внутри.
Небо, насколько оно другое,
Его нельзя перейти вдвоём.
Оно проснётся, увидит город,
Наденет на голову и споёт.
Фигурка с острова Голодая
Среди скучающих медвежат.
Порода топорщится и выжидает,
Люди к ней тянутся и дрожат.
Жизнь, богатая на миллезимы,
Когда железные все подряд
Душу обёртывают резиной,
Пальцами мокрыми говорят.
Все убегающие от няни
С глазами, распахнутыми на юг.
Мы их закидываем камнями,
Тех, кто на голову и поют.
Просто
Как ты попала на сгиб листа
Цветов ожидания, как нарезная
Туго спелёнутая пустота.
* * *
Море кофе за стенкой глиняной.
Мы сидим на железной линии,
Боимся осени, как пожара.
Нам смешно, мы на рынке прелестей,
Я приблизился и приклеился,
Ты сошла и перебежала.
Видишь, едет подружка города,
Чтобы платье своё через голову,
Чтобы из крошек и молока
Что-то малиновое в панировке,
Такие, как если сесть на коробку,
Трапециевидные облака.
ВЗЛЁТКА
В сладком предчувствии, как борзая,
Когда ты весь из горячих щёк,
Жизнь дотронется, как на базаре,
Скажет: попробуй меня ещё.
Из воздуха писем твоих коротких
Смотрят внимательные глаза,
Как плохо сведённая татуировка
Моя доро я тебя не за
Это мне из пустой и зряшной,
Под крупными каплями календаря
«Чтобы я видела вашу пряжку» -
Небесные девочки говорят.
публикация месяца,
Звягинцев,
2015
03.01.2015, 6931 просмотр.
