«…Мне был послан для дружбы человек редкостный»
В один из ноябрьских вечеров прошлого года Людмила Улицкая представила свою новую книгу – «Поэтка. Книга о памяти: Наталья Горбаневская. Сборник воспоминаний о Горбаневской издан к первой годовщине смерти Наташи, в „Даче на Покровке“ состоялась его первая презентация. Очень хорошо, что именно здесь. Наташа любила этот московский литературный клуб. Здесь она читала стихи в ту весну, когда приезжала в Москву на вручение „Русской премии“. Тот вечер тоже был организован „Культурной инициативой“, на площадках которой Горбаневская, приезжая в Москву, всегда с радостью выступала, говоря, что ей здесь легко и свободно. Легко и свободно было всегда и нам с ней. И как же её теперь не хватает – особенно сейчас, в эту мёрзлую московскую зиму, когда… Впрочем, этот мой унылый тон Наташа бы не приняла. Так что вернусь-ка я лучше к „Поэтке“ и к её замечательному автору-составителю. Более полувека Людмила Улицкая и Наталья Горбаневская были близкими подругами. А познакомились они в 60-м. „Я тогда и сама писала стихи, – вспоминает на страницах книжки Улицкая – Наташино появление постепенно превратило меня из писателя стихов в слушателя, и слушателя восхищённого. У меня было такое чувство, что рядом с ней мне сказать нечего… Несколько лет тому назад, уже в Париже, я сказала Наташе, что она обозначила своё поэтическое пространство очень рано, и всю жизнь оставалась в этом огороженном поэтическом участке, не выходя за его пределы, но вскапывая всё глубже „свой огород“. Наташа посмотрела на меня с некоторым удивлением и сказала – вот об этом и написала бы. Но об этом я так и не написала. Кто же знал, что вместо этого мне придётся составлять книгу памяти Наташи…“.
„Поэтка“ – это не совсем книга воспоминаний. Скорее – собрание голосов. Разные люди говорят о Горбаневской, говорит и она сама – в стихах, в интервью, в статьях. Звучат голоса её сыновей и внуков, друзей-стихотворцев и соратников по правозащитному движению. И проступает живой образ – такой родной и знакомый, но и такой новый.
Дмитрий Бобышев:
„Начав читать стихи, она стала существовать для меня как сильная и упорная поэтесса… Анна Ахматова оценила подлинность Натальи. Вот ахматовский отзыв о ней, обращённый через меня ко всем: „Берегите её, она – настоящая“… Помимо лирического и размышляющего начала в ней
Ира Максимова:
„Оське было неполных четыре месяца, когда разразились чехословацкие события. Наталья сразу заявила: этого нельзя проглотить, надо бороться, возмущаться, кричать на весь мир о своём несогласии с политикой Советского Союза. Каюсь, я была в ужасе – плакала, уговаривала её промолчать, поберечь себя и детей. Но разве можно было её остановить? Что было дальше – известно всем. Семеро молодых людей вышли на Красную площадь, среди них женщина с коляской“.
Валерия Новодворская:
„Когда я впервые увидела Наташу на прогулке (политических не сажали вместе в одну камеру, но только в камеры с убийцами и бандитками), она мне показалась совсем маленькой и ужасно кудрявой. Ей устроили скверную жизнь: всё время кормили галоперидолом. Несмотря на ужасное состояние от галоперидола, она продолжала писать стихи. Тайно, конечно. Это было строго запрещено. Наташу не зря называли воробушком. Она действительно была похожа на маленький, беззащитный комочек перьев, замерзающий жестокой казанской зимой… Наташа говорила, что, даже если бы нас забрали на расстрел, стоило бы набрать конвоирам букетик одуванчиков, которые росли на тюремном дворе“.
Наталья Горбаневская:
„…Я бежала от смертельной опасности (эмигрировала из СССР – Е.М.), потому что смерть духа и разума страшнее смерти тела. Когда Солженицын назвал систему психиатрических репрессий „духовным Освенцимом“, он не преувеличивал. Это и в самом деле Освенцим духа, Освенцим разума, там человека словно пропускают через газовую камеру, откуда выходит только живое тело. И всё же, убегая даже от такой опасности, я по сей день считаю себя дезертиром. Для ясности скажу, что слово „дезертир“ для меня не звучит так стопроцентно негативно, как это пыталась нам вбить в головы советская пропаганда. Бывают обстоятельства, когда нет другого выхода. Тем не менее это всё равно дезертирство… Каждый выбор связан с потерей. И мы не знаем, чем жертвуем. Свободный выбор всегда связан с какой-то утратой. Господь, наградив человека свободой выбора, на самом деле возложил на нас тяжкое бремя…“
Томас Венцлова:
«…Всё, что писала Наталья Горбаневская, было явлением не только литературы, но и совести. Самиздатские тетради с её стихами полностью соответствовали пастернаковскому определению: „Книга есть кубический кусок горячей, дымящейся совести – и больше ничего“… Посвящение этих стихов читались как „мартиролог“ той эпохи: Юрий Галансков, Габриэль Суперфин, Арсений Рогинский… Это наверняка не могло пройти через цензуру, да у Наташи и не было такого намерения: наоборот, это была игра на самую высокую ставку – игра со смертью и игра за свободу…».
А вот голос внучки, который рассказывает о совсем неожиданной для нас Наталье Горбаневской.
Анна Красовицкая:
«Знаете, бывают заботливые бабушки, бывают просто бабушки, с которыми ты рядом живёшь, а она была бабушкой, которая помимо какого-то огромного уважения вызывала огромную любовь. Это было
Народу на презентации было немало. Сидели тихо, вопросы не задавали. Возможно, были, как и я, несколько пришиблены всем тем, что происходит сейчас в России. Что бы сказала об этом Наташа? На чью бы сторону встала? Думаю, ни у кого из тех, кто знал её, нет на этот счёт никаких сомнений. А что можно и нужно сделать нам? Хотелось бы задать ей этот вопрос. Но отвечать придётся самим.
«Вот уже несколько месяцев я прощаюсь с подругой, – пишет в послесловии к книге Людмила Улицкая, – Я перечитала её стихи, которые хорошо знала, статьи, которых не знала. Я собрала воспоминания о ней её близких и друзей, её коллег. Я всегда, с первого дня знакомства до последней встречи знала, что мне был послан для дружбы человек редкостный, который, как перегородочка во флиппере, поменял направление моей жизни…»
Думаю, для многих знакомство и дружба с Горбаневской «поменяли направление жизни», или, по крайней мере, – чётче его обозначили. Сможем ли мы быть верными её памяти?.. Прислушаемся к её голосу ещё раз.
Наталья Горбаневская (из интервью):
«…Я понимаю, что с нынешней властью в России жить не так легко, не так весело, но ведь власть властью, но сам-то ты что делаешь? Ведь либерализм в любой сфере исходит из того, что человек свободно решает, что ему делать и свободно начинает это осуществлять, свободно преодолевает препятствия, которые ставят ему на пути, если надо – борется, разве не так? Главное – не бояться. Несколько раз в Евангелии говорится: „Не бойтесь!“ Я сама это не сразу заметила и так обрадовалась. Самое худшее, что может произойти, – убьют. Но всех же не убьют!»
Большое спасибо Людмиле Улицкой за великолепную книгу! Это книга не просто о поэте и правозащитнице. Нам всем был послан «человек редкостный». И пусть мои слова могут показаться выспренними, однако я убеждена, что Наталья Горбаневская – из тех, кого на Руси называли и считали праведниками. Спасибо судьбе, что мы оказались с ней знакомы и дружны.
Елена Мариничева
Презентация,
Дача на Покровке,
Улицкая,
Горбаневская
18.02.2015, 5710 просмотров.
