Дмитрий Веденяпин
Алексей Кубрик
Пришла оглушительная новость: умер Алёша Кубрик.
В это почти невозможно поверить…
Мы познакомились и подружились в середине
Говорить с ним о стихах было очень особенно. Я, честно говоря, не сразу догадался, что странная, как бы разбегающаяся в разные стороны Алёшина речь вовсе не была следствием неопределенности его точки (точек) зрения. Просто он слишком хорошо понимал, что чересчур выверенные и непротиворечивые слова в таких разговорах — притворство, а к притворству он был органически не способен.
То, к чему Алёша всю жизнь тянулся, находилось на такой глубине и в такой дали, что проторенных маршрутов туда просто не было. Приходилось кружить, возвращаться, снова кружить.
Все, кто знал Алёшу, помнят, как, заговорив о Божневе или Мандельштаме, он мог вдруг — причем невероятно подробно! — начать объяснять, как именно нужно
…Чуть дальше — на монашьи клобуки
похожи очертанья перелеска,
и мокрая тропинка, точно леска,
А если сшить с шептанием тропы
полдневный зной внутри жужжащей твари,
то крылья сложатся, как выпад киновари
сквозь медленное зрение травы…
( «Художник, собирающийся в даль…»)
Алёша знал, что поэзия нам, людям, не принадлежит. И поэтому начисто был лишён зависти. Я не раз слышал от него: «Чужие стихи я люблю больше своих». При этом имелись в виду не сочинения Пушкина с Фетом, а стихи современников. Мало кто из поэтов выговорит такое…
Алёшина открытость к другим авторам, в том числе совсем молодым и неопытным, его умение радоваться чужим успехам были поразительны. Как известно, он всем (во всяком случае, всем моложе себя) говорил «ты». Но
Алёшины семинары в разных учебных заведениях, летние посиделки в Измайловском парке, а однажды и в моём
Алёша был талантливым и прямодушным человеком. Общаясь с ним, можно было не сомневаться в его искренности. Его расположение, которое мы, его друзья,
И последнее: Алёшина смерть так ранила и ужаснула меня ещё и потому, что он
Я очень дорожил нашей дружбой. С Алёшей было легко.
* * *
1
Дыши перед жизнью, дыши!
Читай перед смертью, читай!
Когда ещё голос не минет души,
укрытой в прочитанный рай.
Спроси короля, если видишь Грааль,
поблизости есть ли жильё…
Спроси Парцифаля: заветную даль
насквозь ли разит копьё…
И если во время бессонных ночей
найдёшь хоть страницу огня,
читай перед смертью… Вернувшись за ней,
невольно прочтёшь и меня…
2
Дыши перед жизнью, дыши!
Читай перед смертью, читай!
Когда ещё голос не минет души,
укрытой в прочитанный рай.
И если поёт только то, что умрёт
и выйдет из царства теней,
читай перед смертью… Я предал её,
чтоб ты не погибла во мне.
1988, 2004 г.
Вечная память!
Андрей Гришаев
Когда в минувшую субботу мы с Леонидом Костюковым плутали по больничному двору в поисках Лёшиного отделения (не зная ещё, что будем общаться с ним в
Так вот, в моей версии истории мы с Леонидом Владимировичем абсолютно скисли от случившегося, в то время как Кубрик оставался очень скуп на эмоции и владел собой вплоть до
В этом несовпадении воспоминаний мне
Евгения Ульянкина
Алексей Анатольевич. Товарищ Кубрик. Дядь Лёша.
Вечно его нет на фотографиях с семинаров — потому что с камерой он сам. Как он всех нас видел, красивыми и настоящими. А ещё — листья, свет и воздух, капельки и паутинки. Моя первая и, наверно, любимая его книга называется «Внимательный лес». Вот её автор тоже такой — внимательный.
Не знаю больше никого, кто бы так пристально читал, так много видел в каждом слове. Любимый способ исследования — пробить слово в Национальном корпусе русского языка и посмотреть, кто как его поставил. Какие дорожки уже закрыты, а как ещё никто не делал. Рецепт на все случаи жизни: некрепко стоит слово в стишке — загляни в корпус, посмотри, что на этот счёт думают Пушкин, Мандельштам и Айзенберг.
Наши стихи на семинарах он всегда читал по гамбургскому счёту, без скидок.
Кубрик и сам всё время пытался написать идеальное стихотворение и собрать
При этом наш семинар никогда не был про «я знаю, как правильно». Скорее так: «я знаю, что тут
Он учил думать своей головой, говорить своим голосом и искать свои слова. «Худший вид воровства — когда крадёшь у всех сразу».
Кто ж знал, что так скоро только внутренний и останется.
У Алексея Анатольевича был смешной адрес почты — akubrik1, «а Кубрик один». Он и был такой один — учитель, старший друг и любимый поэт (а также реставратор,
Леонид Костюков
Вчера утром умер Алексей Кубрик. К этому шло (в медицинском отношении), но до последнего оставалась шальная надежда — на его жизнелюбие, на чудо. Однако чуда опять не случилось.
Мы познакомились тридцать семь лет назад. Мы с Машей, тогда ещё будущей моей женой, ехали в метро, и здоровый малый, уже выходя из вагона,
— Мужик, из Литинститута? Ещё увидимся.
И точно. Литинститут в то время был такой площадкой молодняка, где каждый считал себя первым, но ему было не всё равно, кто второй. Поэтому активно искали и
Параллельно настали девяностые. Алексей очутился в них в качестве мужа
— А когда следующий раз? — спрашивает арбатская бабушка.
— Через десять тысяч лет.
Как ни вспомню эту чудесную притчу, в роли столяра вижу Алёшу Кубрика — тем
С годами стихи Кубрика становились всё проще и доступнее, но остаток сложности придавал им объём. В общем, так уж безоглядно не впадал в ересь.
В 1992 году Алёша нашёл два места (для себя и меня) в одной из частных школ той эпохи, и с тех пор мы преподаём… преподавали в самых разных конфигурациях, от академических вузовских курсов до студий и
Мы с Алёшей много раз попадали в забавные ситуации — о некоторых я написал, о других надеюсь успеть написать. А теперь давайте на пару минут избавимся от страха перед банальностями.
Алёша действительно любил людей; не любил только явления. Этот подлинный
Мы с Андреем Гришаевым успели посетить Алёшу Кубрика в стационаре, за
— Отсюда видно, что большинство стихов отваливается. Но
10.02.2024, 2473 просмотра.