«Стихи kultinfo». Представление публикации Анны Аркатовой 03/2024
Мария Мельникова
Объяснение маленькости
Фокусы с женщинами демонстрируют обычно мужчины. Причём женщина в процессе собственно фокуса выступает чем-то вроде продвинутой версии голубя или кролика. Правда, голубей и кроликов не принято распиливать, зато женщину — святое дело. Вот по большому счёту и вся разница. Какое отношение этот чреватый напряжённой феминистской дискуссией пассаж о цирке имеет к недавним стихотворениям Анны Аркатовой, в которых нет ничего ни про цирк, ни про феминизм? Самое прямое, потому что фокус с женщиной — один из способов назвать самое главное в её поэзии. Настоящий фокус, без шляпы с двойным дном и зеркального ящика, про которые все знают, но всё равно смотрят. И без идиотского распиливания, хотя и очень опасный. Просто опасность вы осознаете в самый неожиданный момент. Да, и никаких сомнительно одетых личностей, по виду которых сразу ясно, что приехал жрец, любимец Рабиндраната Тагора. Это совсем другой иллюзион — здесь каждый и фокусник, и ассистент, и шляпа, и кролик, и зритель, и билетёрша, и ответственный за пожарную безопасность сцены. Раньше, может быть, и можно было по-другому, но теперь уже нельзя. Это не тот цирк, который развлекает. Это тот цирк, в котором ты живёшь и которому не даешь развалиться, потому что больше тебе жить негде.
Для человека, слушающего Анну Аркатову впервые, магия начинается в тот самый момент, когда она выходит к микрофону. Спокойная, элегантная, с прямой спиной и отлично поставленным голосом, словно бы созданная для чтения спокойных элегантных стихов о женском… то есть о женственном, конечно же, о чём принято читать красивым женщинам, о чувствах, порывах, томлениях…. нет, это уже XIX век пошёл, сейчас что-то такое более сильное, благородное, но всё равно чтобы женственное, ведь женщины же всё-таки по природе тоньше, изящнее, как это, эмоциональнориентированнее, в этом, собственно их… и тут Аркатова, начинает читать, например о том, как «Лечили остеохондроз/ а оказалось — рак груди / Сидит Лариса с вазочкой для роз / Смерть впереди». Что это было — классический трюк с переодеванием? Не совсем — скорее трюк с усложнением. Анна Аркатова — разработчик уникального извилистого маршрута между «высоким» и «низким». Мало кто в современной русскоязычной поэзии умеет сочетать бытовое и отвлечённое, трагизм и комизм так нежно и естественно, не порождая никаких странных миров — что тут странного, это же наш район, наша дача, наша встреча одноклассников, кто-то болеет раком и покупает виноград, кто-то моет люстру, кто-то влюбляется, кто-то рассказывает психотерапевту об увиденных в детстве убитых кошках, кто-то сидит на диете, все при деле, все в итоге умрут, все способны быть невероятно смешными в своём несовершенстве, и все захватывающе прекрасны, как хрупкие насекомые в саду, за которыми наблюдаешь, сидя на пандемийном карантине. Аркатова не Пьеро и не Арлекин, и уж точно не Мальвина, её маска особая, переливающаяся, временами превращающаяся в зеркало.
В стихах, прочитанных 5 марта в клубе «Гоген» из недавних публикаций на сайтах «Культурная инициатива и „Полутона“, отражается то, что не может не отражаться — события последних лет и его отблески, танцующие на поверхности наших жизней. Аркатова не стремится делать больно, но она это умеет — не как злодей с кинжалом, которому не глянулся вот лично ты, а, скорее, как стихийное бедствие. Ты ни при чём, просто всё горит, и ты горишь, и ты в аду, но должен продолжать ехать на своём велосипеде.
Сделаем нечто рискованное — деконструируем самые жёсткие стихотворения до простейших синопсисов. „Представь себе…“: автор предлагает читателю детально представить, как он целует на ночь детей, готовится ко сну, засыпает, спит, после чего говорит: „Теперь представь тебя бомбят / Тебя бомбят уже“. „Микроволновая печь не работает“: автор рассказывает о детстве в Кировограде и школьной влюблённости — Вове Ш., после чего описывает фотографии, которые повзрослевший Вова шлёт в Москву из разрушаемого войной города. „Вот наша школа середина лета…“: автор рисует идиллическую картину пустующей летней школы, лишь в предпоследней строчке открывая нам, что теперь она разорена. „Встреча“ — подробное тепло-ироничное описание встречи одноклассников, лишь в последних строках мы узнаём, что автор на ней присутствовать не смог, так как встреча происходила в Украине, где „летает белая пыльца / вокруг сгоревшего сельца“. С технической точки зрения это то самое, чего работающему в сфере коммуникаций профессионалу, на какой бы стороне в каком конфликте он ни находился, категорически нельзя делать. Это чистейшей воды запрещённый приём. Этический удар ниже пояса. Танец на слёзных железах. Классика манипуляции — грубая антитеза, раздувание деталей, эксплуатация темы детей, сентиментальность… с технической точки зрения это психологический кошмар. Почему же он не работает? Почему не превращает свой текст-носитель в плохую поэзию? Почему не провоцирует тех истерических эмоций, под которые, кажется, заточен, а вызывает серьёзные размышления об острых гранях гуманизма? Почему в эти стихотворения влюбляешься болезненной скорбной любовью? Ответ удивительно прост: герой, которого автор любит, уважает и считает прежде всего человеком, а не фигуркой в агитационном балагане, останется человеком внутри любой повествовательной схемы, окажется сильнее её, перевесит, и рифма „розы“, которую ждёт опытный едок пропаганды, не прозвучит, ничего не будет после „тебя бомбят уже“, после „как одноклассник смотрит на меня“, после «вокруг сгоревшего сельца», не будет ни выводов, ни призывов, ни обобщений, не будет ничего из того, что обязано прозвучать по законам мерзости. Трюк с исчезновением. Ружьё, под тяжестью которого уже трещала стена, растворилось. А те, кто подносит ко рту зубную щётку, кто не узнаёт одноклассников, кто курит в Кировограде, чтобы не сойти с ума и включает в Москве все электроприборы в квартире с той же целью — простые маленькие люди, такие маленькие, что их тщательно описанная жизнь выдавливает из стихотворения всю громаду политического ужаса, собравшего их в одном тексте — остаются навсегда.
«Объясни свою маленькость» — строго требуют большие коты и собаки у зверюшек-крохотуль на картинках-мемасиках. Крохотули мудро отвечают: «Я фасолька» или «Я картошечка». Это, во-первых, миленько, во-вторых, удобно и снимает многие вопросы. Вы ведь не будете многого требовать от картошечки? Маленькость сегодня — важное философское направление. В образной системе Анны Аркатовой она — одна из главных категорий и одно из ключевых свойств её героев. Это очень особенная маленькость. Не надрывная социально обременённая, не кавайная эскаписткая, не самооборонительная с приветом из той самой невероятно вместительной крайней хаты, не атакующая в духе «прочекай свои привилегии»… а какая? Трудноуловимая маленькость-немаленькость.
Скромные персонажи Аркатовой не склонны драматизировать, но, кажется, они не особо удачливы… практически во всём. Они вроде бы и не двоечники, а середняки, однако от это не легче (всего одна ошибка в предложении «рабы не мы», а какой эффект на всю жизнь). Чудо по сценарию сказки им не грозит — они заслуженные обитатели жизненной обочины, «сёстры Золушки во Христе». Их вольтерьянский садик — гроздья несъедобной черноплодки, «la fatal redut» и «урожай неурожаев». Старательные попытки соответствовать цайтгейсту приводят к не то чтобы блестящим результатам:
Менялась мода за витринами
И мы менялись вслед за модами
И становились все спортивнее
Простыми пользуясь свободами
И вот мы прыгуны отменные
У пунктов прыгаем обменных
В надежде что военнопленных
Меняют на военнопленных
( «Менялась мода за витринами…»)
Было бы здорово включить некую суперсилу маленького человека и забросать пропасть «между нашими и вашими» палой листвой или «укатать под ноль каршерингом», но, увы, так это не работает. Что же до старой доброй силы слова — конечно, вроде бы ещё удаётся
Писать навзрыд читать навзрыд
Навзрыд искать слова
Когда словами шит и крыт
Мир теплится едва
…но надолго ли это? Неизвестно — «с будущим у тела нет никаких контактов». Это были плохие новости, а что же хорошие? Они вообще есть? Есть. Они в том, что у героини Аркатовой имеются какие-никакие планы даже на тот случай, если «слова сведут на свист». А пока этого не случилось, ей всегда можно звонить, если что. И сад-катастрофа нежнейше любим его возделывателями, и на его ветках благополучно растёт библейско-заболоцкое «Это слива? Это слово», так что о запасах на поствербальный апокалипсис волноваться, наверное, не стоит. В маленьких людях Анны Аркатовой есть какое-то неявное, но редкостно стойкое ядро. Их не хочется жалеть, им хочется позвонить, если что — попросить совета, как у почётных ветеранов простой жизни. Потому что в своём размере они поистине героичны:
***
Курица или рыба
Булочка или торт
Вот настоящий выбор
Окончательный торг
Турция или дача
Карточка или кэш
Чем насущней задача
Тем ты видней промеж
Свежих ночных пробоин
Перекладных телег
Хотя ты в поле не воин
Впрочем и не человек
Но кто, если не человек? Может быть, какое-то особое полевое создание? Даже в своих несчастных экзистенциальных метаниях, в своей хрупкости аркатовские персонажи напоминают сказочных существ, обладающих даром менять размер и форму — «то выходим гладки как обелиск / то сочимся сладки как куличи / наше сердце куксится от и до / кружевных петель накладных ресниц / потому как не было никого / кто б его размял до своих границ», «То съёжится пряником / То лавашом расстелется / Вот как сегодня ведёт себя моё тельце / То выскользнет мышкой / То процарапает кошкой / Вот как оно сожительствует с прошлым». Фокус с зеркалами, большое в малом в большом — и так до бесконечности. Не дурной. Нормальной. Бесконечности, в которой, хоть и понятно, что «Между нашими и вашими / Швы уже не зарубцуются / Даром ёлочки украшены / Даром ангелы целуются», это не значит, что сказка невозможна совсем. Может быть, возможна не эта, но другая. Вдруг —
Человек стоящий на балконе
Смотрит вниз с шестого этажа
Всё внизу смешалось
Люди кони тысячи орудий положа
Залпом выпивают откупорив
Тёплое игристое вино
Человек выкладывает в сториз
светлое короткое кино
…из которого как раз — главный фокус — и складывается настоящая историческая хроника.
Музей-квартира А.Н. Толстого,
Стихи kultinfo
03.08.2024, 2569 просмотров.
