21 сентября в клубе «Дача на Покровке» прошел очередной вечер из цикла «Среда», продолжающего традицию «телешовских сред», знаменитых тем, что собирали московских писателей: Бунина, Андреева, Куприна и др. для чтения новых вещей друзьям и коллегам.
Герой минувшего вечера Рустам Рахматуллин, московский писатель в самом трепетном смысле этого слова, от исследования метафизики столицы пришедший к деятельной защите ее, а затем не только ее архитектурного и исторического наследия, сразу оговорился, что последнее время если и пишет, то письма чиновникам – забот у координатора движения «Архнадхор», увы, не убавляется.
Как полушутя признался Рустам Эврикович, он «живет на войне», а такие литературные встречи для него как «отпуска с фронта». Хотя автору двух книг о метафизике и мифологии Москвы явно хотелось бы обсуждать более высокие материи (что все же иногда удавалось), нерадостное насущное тянуло вниз. Так, несмотря на противостояние (под конец ставшее таковым буквально) «Архнадзора», недавно окончательно исчезла как памятник усадьба Шаховских, принесенная в жертву ради новой сцены «Геликон-оперы». Рахматуллин прочел фрагмент своего комментария к событию, показавшему, что в архитектурных памятниках у нас не видят подлинников наследия не «прошлого» вообще, а конкретных и выдающихся зодчих, «исправлять» которое по своему разумению немыслимо.
Тем не менее, новые книги только и ждут возможности написаться. Урывками Рахматуллин работает над своей «Метафизикой провинции» (причем, не только русской), но и на «метафизическую» карту Москвы не нанесено еще многое: например, места, связанные с Петром I, учебные заведения, театры…
Вопросов было предсказуемо много. По поводу пресловутого расширения Москвы Рустам Рахматуллин заметил, что здесь мы имеем дело не с «протуберанцем», как если бы речь шла о строительстве города-спутника, но с «делением ядра»: власть «выходит из самой себя» (в данном случае, переносится на периферию), что грозит ее раздвоением. Для Москвы это будет уже восьмой раз (см. книгу «Две Москвы, или Метафизика столицы»). И хотя в данном случае это деление представляется вполне согласованным, при определенных исторических обстоятельствах «властный протуберанец» может стать оплотом некой «опричнины». Кстати, опричная же «черная подкладка» обнаруживается у «интеллигентского» Арбата. Впрочем, повторится ли и теперь «антимосковский» сюжет, покажет будущее.
Дмитрий Веденяпин допустил, что «бегство из Кремля» может быть оправдано: оттуда, где хорошо, не бегут (вспомнились строки Ахматовой «В Кремле не надо жить – Преображенец прав…»). Рахматуллин категорически не согласился считать Кремль «черным полюсом»: это сакральный центр, а плохо там было отнюдь не всегда.
Другой волнующей темой стало состояние архитектурного наследия и борьбы за него в городах России и бывших советских республик. Самыми неблагополучными Рустам Эврикович назвал Киев, Казань, в которую он даже не хотел бы возвращаться из-за творящегося там строительного безобразия, Екатеринбург (последний, по его мнению, «прошел точку невозврата»). Но к счастью защитники красоты, памяти и здравого смысла находятся везде, вдохновляемые деятельностью московского «Архнадзора». Рустам Рахматуллин несколько раз благодарил своих самоотверженных помощников (в значительной доле, помощниц). А мы поблагодарим его – за книги и письма властям, за то, что еще можем смотреть в родные, очеловеченные временем лица домов и улиц.
Марианна Ионова
20.10.2011, 5665 просмотров.
