О ДЛИНЕ ДЫХАНИЯ
Имя Елены Сунцовой нынче стало известно всем любителям русской поэзии (и не только поэзии): ей удалось в одиночку за короткий срок создать и «раскрутить» новое издательство, в активе которого уже двузначное число книг авторов «с именами» (но и без «имен» тоже). Это дефицитно. Даже на презентации собственной книги Сунцова выступала и как издатель.
Но об этом надо на минуту забыть. С поэта, если он поэт, спрашивают не люди, а (например) язык и тишина. И никакие книги, которые Елена Сунцова, к нашему удовольствию еще издаст, не заменят той единственной, которую она всю жизнь пишет – как правило, поэт пишет одну книгу, деля ее на части, исправляя, дополняя. Хотя бывает по-всякому.
В прежних книга Сунцовой было «высказывание», внятное первое лицо. В новой книге этого, кажется, нет: субъекты речи двоятся, троятся, сливаются. Это и женщины, и мужчины. Может быть, это говорит целый город. Не говорит – напевает?
Да, это как будто песенки, скользящие по краю словесных смыслов, но зато захватывающие много смыслов сразу. «Поверхностность» здесь правило игры — и противоядие тяжеловесной сентиментальности. Быстрая песенная речь безоглядно струится, махнув рукой на судьбу того, кто на данную минуту подхватил пение. Подхватывая и швыряя услышанные слова. От самых простых до экзотических, нерусских, а среди последних – все в диапазоне от «эргрегора» до «сингл-рума». И – от «бабочки влюбленной» до «ты ко мне войдешь незалогиненный» (вне контекста это было бы юмористикой из социальных сетей).
Это быстрые стихи. Что подхватили, то понесли. Но подхваченное они доносят – к цели, к инобытию. Их «святая пустота» действительно священна. В них есть тайна, но это тайна не вещей в себе, а нашего взгляда на вещи. Банальные поэтизмы в этих стихах возвращаются к новой жизни не изменением контекста, а силой проходящего через них, сквозь них дыхания.
Это петербургские стихи? И да, и нет. Сунцова здесь жила, она, казалось бы, более петербургский человек, чем, скажем, ее соратница Екатерина Симонова, в одной из своих книг с отстраненной элегичностью любующаяся хрупким игрушечным Петрополем накануне 1914 года. У Сунцовой вещи кажутся хрупкими и прозрачными только от скорости дыхания и взгляда. Сами по себе они, может быть, тяжелы и устойчивы.
И поэт отнюдь не хрупок. Один раз услышав стихи в авторском исполнении, уже не можешь зачастую отделить их от произнесшего их голоса. У Сунцовой низкий для женщины голос. Голос человека, умеющего – в числе прочего – организовать большое и полезное для литературы дело. Но именно этот голос порождает легкое дыхание сквозящей, почти-беспредметной лирики. Легкое, но долгое.
Валерий Шубинский
Улица ОГИ,
Презентация,
Сунцова,
Айлурос
21.02.2013, 5404 просмотра.
