Гости в музее Гровьера
23 января в клубе «Китайский лётчик Джао Да» прошёл вечер, посвящённый англо-американскому поэту Келли Гровьеру (Kelly Grovier). Вёл мероприятие поэт Алёша Прокопьев, а стихи Гровьера читали Олег Филиппов, Андрей Сен-Сеньков и Александр Рытов.
Келли Гровьер – заметная персона в англоязычном мире. Помимо поэзии, он известен как арт-куратор и автор статей по современному искусству, романтической литературе и социальной истории. Будучи уроженцем Гранд-Рапидса, штат Мичиган, после окончания Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе Келли поступил в Оксфордский университет, где написал докторскую, посвящённую Джону «Уолкеру» Стюарту, английскому философу и эксцентричному путешественнику, дружившему с Томасом-де Квинси и Уильямом Вордсвортом. Статьи Гровьера можно увидеть в изданиях Wired, The Sunday Times, The Observer, The Art Newspaper, он читает лекции в университетах, музеях, на литературных фестивалях, выступает на радио BBC. Также Гровьер является одним из основателей журнала European Romantic review.
В «Лётчике…» прозвучали стихи из двух книг Келли Гровьера: The Sleepwalker at Sea (2011) и The Lantern Cage (2014). Вечер организовали по принципу билингвы: сначала Олег Филиппов декламировал английский текст, затем Александр Рытов и Андрей Сен-Сеньков читали перевод. Началось всё с «A Butterfly in the British Museum» ( «Бабочка в Британском Музее»), что было вполне закономерно: это лёгкое, с мягким чётким ритмом интро в литературное пространство поэта.
Пронесенная на рукаве школьницы,
она встревожила гладкими крылышками
пыль на углах шкафов с агатовыми печатями,
скарабеями, магическим кристаллом
шарлатана и черепом ацтека
с бирюзовыми зубами. С размаху
опустившись на коленки,
девочка сбрасывает рюкзачок
и ищет в нем блокнот и карандаш.
И вдруг ее стремительное запястье
становится цветком и улетает,
рождая рикошеты отражений.
Это пространство – упорядоченное, последовательное и очень чувственное – как интерактивный музей, предполагающий возможность не только посмотреть, прочитать и услышать, но потрогать и дать возможность артефакту самому вступить с посетителем в физическое взаимодействие.
В стихотворении «Watermarks» ( «Водяные знаки») контакт начинается со слепого нащупывания.
Я шарю пальцами в набитой
буквами земле, глажу переплеты книг
и сгустки голоса (призраки и правила грамматики),
ища тот сверток, стянутый шпагатом,
который точно
Но в миг, когда ослаблены веревки,
и я уже наощупь узнаю все бугорки
и выступы тех слов, что мог бы написать и сам,
когда б меня не била эта дрожь и лихорадка,
вдруг
потерянной возлюбленной, иль бритва, вскрывающая вены.
Это страсть вмешаться в процесс течения времени, пространства и формы, воскрешения материи, запертой в склепе коллективной памяти, под печатью уважительной неприкосновенности.
Такое как бы случайное оживление становится осознанным мотивом творения в тексте «Hobbies» ( «Хобби»).
Устав быть мёртвым
и делать то,
что заставляют делать мертвецов,
я решил придумать
Вообще, получилось, что на слух почти все стихи Гровьера воспринимаются очень ровно, не сказать, что монотонно, но мерно – их дыхание предъявляет к дыханию читающих требование спокойного вдоха и выдоха. Поэтому краеугольным камнем вечера стало стихотворение «Guest» ( «Гость»), которое Алёша Прокопьев попросил прочитать повторно. Привожу текст полностью.
Можно так сказать: всякий раз, как мы уходим,
пока весь дом не наполняется
незримым. «Призраки – лучшие гости»,
бормочет моя тень, скользя по полу. Полночь,
на кроватях вмятины от унесенных пальто,
а пустые винные бокалы глядят
усталыми красными глазами. У ворот
стоит такси. Мотор заглушен, дверь открыта.
Иногда я и вправду не могу понять,
прихожу я или ухожу.
Все процитированные стихи переведены Александром Рытовым при участии Олега Филиппова.
Дмитрий Волкош
07.03.2016, 5112 просмотров.
