Итак, третья книга известного автора. На
Вечер открыл Юрий Цветков, который, не задерживая внимание на себе, кратко представил героя. Уютно расположивший на музейном стуле, поэт обстоятельно и неторопливо рассказывал, как складывалась книга. Куллэ умеет расположить к себе слушателя. Словно гамельнский крысолов, он может повести за собой и
* * *
О чем вы, птички? — Ни о чем.
Мы просто так.
Звук наудачу извлечем:
лови, простак!
Пой, как молитву перед сном.
Пытай умом.
Но все, что ты услышишь в нем, —
в тебе самом.
Зал, вмещающий более пятидесяти человек, был не полон. За окном шёл дождь со снегом, и собравшиеся, в основном коллеги и журналисты, напоминали горстку людей, спасающихся от непогоды. Но, конечно, случайных людей в зале не было.
На замечание, что большая часть прочитанных стихотворений есть прямое поэтическое высказывание, автор ответил, что может позволить себе это после многих лет дистанцирования от лирического героя. К тому же это, на его взгляд, самый короткий путь к читателю. Можно поспорить, но в контексте его поэтики выглядит вполне убедительно.
Вечер совпал с годовщиной ухода Иосифа Бродского. Хотя для автора одной их первых диссертаций о нем речь о банальном совпадении идти не может. Более того, разговор не мог не коснуться и самой фигуры нобелиата. Из наиболее запомнившихся высказываний Куллэ: «Стихов ещё не было, но Бродский — великий поэт уже был».
Стихотворения в книге, равно как и переводы Шекспира, автор разместил в обратном хронологическом порядке. Приём не новый, но почти каждый раз срабатывающий, в силу извечной человеческой привычки вглядываться в прошлое с позиций сегодняшнего дня, такого живого и не обещающего потери.
* * *
Среди тех, кто был мною любим,
мёртвых больше уже, чем живых,
но всё чаще — инстинктом слепым —
ощущаю присутствие их.
Столько лет уже нету отца.
Я подолгу беседую с ним,
потому что любовь мертвеца
помогает держаться живым.
Лилия Газизова
09.07.2018, 3281 просмотр.
