В
Они сошлись — не лёд и пламень, конечно же. И даже не до конца полюса, ведь они одного поля поэты. Но чем дальше шёл вечер, тем становилось понятнее — отличий у них больше, чем сходств.
Упорядоченную Арктику Черкасова с (полу)безумной Антарктикой Банникова свела «Культурная инициатива». «„Полюса“ — наша визитная карточка, — напомнил ведущий вечера Юрий Цветков, — с него и началась „КИ“». Тогда, 12 января 2004 года, гости вечера в
Полярность Банникова и Черкасова, — не сомневается Соколовский (и не сомневаемся мы), — в способе производства, в механизме встраивания текстов в культурное пространство. Если Вадим производит декларированно избыточный текстовый массив (подобная избыточность исключает саму возможность полноценной читательской рецепции), то у Андрея — напротив, много лет прослеживается тенденция (особенно в его знаменитых блэкаутах) к последовательному вычитанию текста из реальности (что, на мой взгляд, спорно, учитывая три вышедшие книги Черкасова в 2018 году: два
Однако всё смешалось в доме Толстого, и когда начались стихи, выяснилось, что тенденцию к отсутствию вербального производства показал Вадим Банников, устроивший на своём полюсе
Несмотря на долю шутки, тексты Банникова, а точнее его стратегию (я её называю «стратегия спама») следует воспринимать всерьёз, потому что перед нами — социокультурное явление, аналогов которому среди ныне пишущих поэтов нет. Неслучайно и появление Вадима в качестве автора номера в свежем «Воздухе» (№ 37 / 2018) — и попытки (скорее спорные, когда анализируется поэтическое вещество, и скорее успешные, когда речь идёт о явлении) проанализировать его «метод постижения поэзии»[2].
Андрей Черкасов выступил банниковским антиподом. Он предложил зрителям проследить, как автор растворяется в тексте, а явленный голос замещается сонмом неявленных голосов. В первой части выступления (поэты читали три раза по десять минут) Черкасов прочёл стихи из недавно вышедшего сборника «Обстоятельства вне контроля» — короткие, чуткие, внимательнее, состоящие из всего того, что «можно обнаружить в повседневности»[3]. Оригинальную лирику Черкасова, конечно, нужно слушать внимательно, с прививкой от наносной иронии, потому что
А затем настало время ответов на вопросы. «Полюса», по задумке организаторов, настолько далеки друг от друга, что с места спрашивать поэтов — дело неблагодарное, не услышат. Поэтому в течение всех трёх кругов чтений Данил Файзов обходил зал с подносом, предлагая гостям чистые листочки и забирая грязные — с вопросами. Самый главный написал Данила Давыдов, в двухсотый, кажется, раз. С 2004 года он предлагает участникам «Полюсов» ответить, в чём — на их взгляд — заключается их полюсность, чем они различны (и даже когда Данилы Михайловича нет в зале, вопрос от него старательно пишут организаторы). Банников признался в наличии заморочек «вроде автоматического письма» (20 текстов в день — это норма, точнее, идеал; а если меньше, то работу с языком поэт почувствовать не может и считает, что недоработал). А Черкасов резюмировал, что если в его текстах всегда есть чёткие основания, от которых можно отталкиваться при письме или анализе, то у Вадима с его хаотическим (и замечательным в этой хаотичности) письмом их нет.
Были и другие вопросы разной степени вменяемости. И ответы (или неответы) участников. А финальной точкой стала coda — текст, который ещё больше подчеркнул разность схожих, но индивидуальных поэтик Андрея Черкасова (он прочёл блэкаут из сборника «Ветер по частям») и Вадима Банникова (на этот раз он выбрал текст без помощи зрителей — и в этом было его — если вспомнить Лорку — освобождение).
Владимир Коркунов
фото автора
Полюса,
Музей-квартира А. Н. Толстого
19.01.2019, 3119 просмотров.
